11 июня 2013
— Сначала заведи собаку, потом собака заведёт тебя, — задумчиво произнёс Антоний, наблюдая за громким спуском сестры с лестницы.
— Какой идиот назначил встречу на восемь? — сердито спросила Милана, оказавшись на первом этаже под громкий аккомпанемент Бруствера.
Пёс, посланный будить свою хозяйку, превосходно справился с порученной ему задачей, и Милана в чёрном спортивном костюме предстала перед глазами Антония в ярко освещённом холле. Не такая бархатная, как ткань её толстовки, и не такая изящная, как золотая вышивка на груди.
— Ты назначила, — напомнил Антоний и невозмутимо перевернул страницу делового еженедельника.
— А ты мог бы перенести, — промычала Милана, стиснув челюсти.
Бруствер громко гавкнул.
— Что? — спросила Милана и протяжно зевнула.
— Он говорит: «Кто рано встает…», — начал Антоний.
— Тот хочет спать, — закончила Милана.
Бруствер снова громко гавкнул.
— Он хочет погулять, — улыбнулся Антоний.
— Со мной? — спросила Милана, сонно смотревшая на противоположную стену.
— Вообще, моего бассета выгуливает охрана. Пожалуйста, не усложняй им задачу.
Предсказуемо, сестра вспыхнула:
— Брузер мой. От начала до конца. От носа до хвоста. От ушей до…
— Всё, понял. Идите гулять. Оба. Поводок надень.
— Куда?
Антоний молча встал с кресла и приготовил Бруствера к прогулке. Милана, наблюдавшая за процессом совершенно выключенным взглядом, вяло приняла в свои худые руки бразды правления бассетом.
— Бруствер, выгуляй Милану, — скомандовал Антоний.
И целеустремлённая собака мгновенно унесла хозяйку за собой. Когда за бодро-сонной парочкой закрылась дверь, в пентхаусе вновь воцарилась рассветная тишина. Антоний улыбнулся и взглянул на часы.
Пять утра. В это время суток она наиболее сговорчива и наименее обидчива. Надо запомнить.
***
Саундтрек утра: Royal XTC Remix_Fuck This Early Morning
Милана уже давно научилась высыпаться за два часа и приходить в норму за пятнадцать минут. Рецепт прост: контрастный душ, кубик льда для умывания и улыбка. Включи искусственную бодрость, и она придёт естественно. Или заведи собаку.
— Брузер — это самый быстрый способ «доброе» утро сделать «бодрым», — заявила Милана.
После двадцатиминутной пробежки по свежей безлюдной улице зелёного квартала Бруствер был доволен прогулкой, а Милана наконец-то включилась в жизнь.
— Кофе будешь? — улыбнулся Антоний.
— Я и завтракать хочу, вообще-то! — заявила Милана. — А что будет есть Брузи?
— Хочешь поменяться с ним местами? — пошутил Антоний.
Сестра задумчиво посмотрела на него.
— Не знаю, — сказала она. — Ему так конкретно по кайфу.
Удивлённый такой обречённостью, Антоний поинтересовался:
— Тебе что-то не нравится в твоей жизни?
Милана пожала плечами и села на корточки, чтобы быть на одном уровне с Бруствером, который ожидал порцию ласки.
— Если что-то не нравится, значит, ты знаешь, как можно жить лучше, — сказал Антоний.
— Рациус, не порти кайф, — попросила Милана, не глядя на брата.
— Кайфовая, нам скоро выезжать, — Антоний выразительно посмотрел на часы.
Милана вздохнула и, погладив пса, поднялась на ноги.
— Брузи, запомни. Когда в жизнь приходит бизнес, из жизни уходит жизнь.
— Бруствер, запомни. Чувство голода питает пессимизм.
Пёс звонко поддержал точку зрения Антония.
— Дайте мне десять минут, — попросила Милана.
— Пять, — уточнил Антоний.
— So busy, so sheezy, — тихо пропела она и направилась переодеваться.
Когда Милана пришла в столовую с двадцатиминутным опозданием, она была встречена лёгким раздражением:
— Пять минут? — Антоний продемонстрировал ей свои Patek Philippe.
— Ой, забыла тебе сообщить коэффициент срочности. В следующий раз умножай на шесть, — улыбнулась Милана и, встретившись с ним взглядом, добавила. — Не обижайся, я очень спешила.
Она села за стол и налила себе кофе. Одетая по-деловому, с безукоризненной укладкой и лёгким макияжем, Милана производила впечатление преуспевающей бизнес-леди с изысканно хромающей пунктуальностью.
— Почему твои пять минут — это двадцать три минуты? — спросил Антоний, приступив к завтраку.
— Потому что я сама себя не всегда догоняю, — призналась Милана.
— В смысле?
— Бегать люблю, — пояснила она. — И вообще, все женщины немного опаздывают, разве ты не в курсе?
— Не все, — отметил Антоний, не без удовольствия наблюдая за Миланой.
— У тебя слишком точные часы, — отметила сестра, упрямо отстаивая своё право на опоздания.
— Когда работаешь на себя, острее чувствуешь цену времени и цену собственного бездействия, — подчёркнуто медленно сказал Антоний, апеллируя к деловой стороне Миланы.
— Я тоже работаю на себя, — оживилась Милана. — Одна из моих задач — выглядеть безупречно. Разве ты можешь упрекнуть меня в некомпетентности?
Она вызывающе улыбнулась, напрашиваясь на комплимент.
— В этом ты профессионал, — признал Антоний. — Но время у тебя какое-то космическое.
Милана рассмеялась и бодро хрустнула круассаном.
— Потому что я ещё не проснулась, — прожевав, сообщила она.
— Пей кофе, — сказал Антоний.
— Кстати, ты знал, что кофе — это второй по продаваемости продукт в мире. После нефти. Потому что это — энергия для людей.
— Думал, ты в Штатах на апельсиновый сок подсядешь, — сказал Антоний, не желая признавать большую осведомлённость сестры пусть даже в этом кофейном вопросе.
Милана улыбнулась.
— Американское «апельсиновое утро» — блестящий пример эффективной рекламы, — она с явным удовольствием делилась с ним приобретёнными знаниями. — Когда возникла проблема с реализацией апельсинов и соковыжималок, Альберт Ласкер объединил два неликвида и сделал апельсиновый сок одним из символов американского образа жизни.
— И потому ты верна кофе?
— А я сова, которой надо быть жаворонком.
Он рассмеялся.
— Кстати, Тони, насчет Абу-Даби… — Милана отпила кофе и посмотрела на него. — Я не уверена, что справлюсь.
Геолокацию своей волшебной сказки знаю и тщательно избегаю…
— Неуверенные люди не водят Гелендваген, — усмехнулся Антоний.
Милана продолжила магнитить его взглядом, исполненным надежд, но Антоний был непреклонен:
— В машине поговорим. Ты поведёшь.
Она покорно сосредоточилась на завтраке, продумывая аргументы в поддержку своей позиции. Выходя из столовой, Милана вновь споткнулась через бассета Антония, который, как нарочно, всё время попадался ей под ноги. На этот раз она всё-таки потеряла равновесие.
— Упасть, отжаться, молодцом, — одобрил брат, подавая ей руку.
Милана встала и потёрла ушибленную коленку.
— Шутка. Шуточка. Шутёныш. Ну, Брузи, погоди, найду для тебя жену!
Бруствер быстро скрылся из вида, повиляв на прощание умильно виноватым хвостом. Обида растаяла вместе с остатками сонливости.
— Ты что-то хотела сказать насчёт Абу-Даби? — спросил Антоний, когда они сели в Гелендваген.
— Да, Тони, у меня была мысль, я даже хотела серьёзно поговорить. Но после Бруствера всё как-то вышибло, — сердито сказала Милана.
— Обычно вышибает дурь, — отметил Антоний. — А вообще восточная мудрость гласит: твой худший враг не нанесёт тебе большего вреда, чем твои собственные мысли.
После этой фразы они ехали молча.
©Smolenskaya.Moscow Все права защищены. Любое копирование текста возможно только с разрешения авторов. Если Вы хотите использовать текст, пожалуйста, напишите нам.
КУПИТЬ электронную / бумажную КНИГУ